Глава XX

- Привет, чем занимаешься? Тебя там снова фанаты ждут, – удивленно спросил Дитрих, разглядывая кучки золы, с равным интервалом разложенные на столе в главном зале Поттеровского жилища. Хозяин этого дома сидел с закрытыми глазами на каменном табурете, по-турецки скрестив ноги.

- Пусть ждут, я сегодня не в настроении. Пытаюсь зачаровать самопишущее перо, только вместо чар получается это, – не поворачиваясь, Поттер поднял перед собой руку с палочкой и принялся ей плавно водить по воздуху, едва слышно нашептывая заклинания; когда последнее слово было произнесено, Гарри направил ее на перо, и то моментально вспыхнуло, обратившись очередной кучкой золы.

- А купить не проще? Это же ремесленное заклинание, его не так-то просто накладывать, а уж изучать его здесь – чистый мазохизм.

- Что поделаешь, - хищно оскалившись, Гарри широко развел руки – люблю пострадать. И вообще, пользоваться чужими перьями – безумие. Они могут запоминать текст, или передавать его на другое перо, или…, - Гарри не очень-то доверял предметам, которые сделал не сам – не иначе, как сказывалось трудное детство. В небольшой список исключений попадали артефакты, чьи создатели давно мертвы; впрочем, с ними требуется еще большая осторожность. Немногие вещи, подобные граммофону, вредоскопам и зеркалам, сам он изготовить, конечно, пока не мог, но только пока.

- Да, да, а все метлы снабжены отслеживающими твое положение заклятиями, и подслушивающими… Гарри, это паранойя.

- Всего лишь разумная предосторожность, – лениво отмахнулся от гнусных инсинуаций юный волшебник. – Не жалуйся, когда купленное в магазине перо выдаст врагам все твои тайны. А метлы слишком сложные, чтобы в них разобраться самостоятельно; можно конечно, но на разбор придется потратить несколько месяцев, и не факт, что тебе удастся найти проклятие, если будешь использовать купленные где-то детекторы. Часть информации они могут скрывать. К счастью, метлы мне не нужны.

- Ладно, так зачем тебе нужно перо? – Дитрих безнадежно поморщился, признавая, что здесь аргументы бессильны. Иногда ему казалось, что приятель находит какое-то извращенное удовольствие, изобретая все новые и новые способы незаметно проклясть ту или иную вещицу. А уж эти постоянные теории всемирного заговора…

- Хочу перевести «Властелина Колец» на гобблидук.

- Что? И это те самые страшные тайны, которые не должны знать «враги»? – с явным сомнением хмыкнул блондин.

- Ну, мне вообще бы очень пригодилось это заклятие – таблицы по зельеварению к СГС* привести, у нас-то все в фунтах да унциях считают, энергию чар в джоулях пересчитать…

- А готовых таблиц нет что ли?

- Есть. «Но если ничего не будешь делать сам, ничему не научишься», а может быть, отец просто жлоб. – Задумчиво взъерошил волосы на голове Поттер. Такая мысль тоже нередко его навещала.

- Может и так. В любом случае, что ты собираешься делать с книгой?

- А, ничего такого, просто наложить заклятие нерушимости и приковать к столбу на площади перед ратушей. Это моя месть коротышкам за памятник ублюдку из Троньи.

- Как-то… мелковато что ли. Погоди, город ведь никогда не спит, и на центральной площади всегда полно народа, как ты собираешься это проделать? - Дитрих вполне обоснованно сомневался, будто гоблины будут с умилением наблюдать, как кто-то совершает надругательство над их святынями. В его сознании слова "гоблины" и "мирные" вообще плохо уживались в одном предложении.

- Каково злодеяние, таково и возмездие. А что до зевак, у меня есть свои способы остаться незамеченным.

- Ладно уж, развлекайся; иногда самому кажется, что еще чуть-чуть и крыша поедет от скуки, – вздохнув, Дитрих в очередной раз осмотрел загаженный золой пиршественный стол. – Кстати, ты все же освоил таки, наконец, уменьшающее?

Не отвечая, Гарри выдернул приколотую к перчатке булавку, и стоило ему немного покрутить ее между пальцами, как в его ладони застыл сияющий серебром клинок. Несколько плавных взмахов, и меч вновь занял предназначенное для него на доспехе место в виде булавки, чуть ниже кисти.

- Трансфигурация для меня – просто кошмар, а ведь родной отец был анимагом, – тяжело вздохнул брюнет, задумчиво растрепав шевелюру.

- Брось, освоить беспалочковое уменьшение в семь – это нужно быть гением. Когда подрастешь, наверняка сможешь стать анимагом.

- Вряд ли, это ведь не талант, просто стираешь пальцы, пока не получится. А я упертый. С высшей трансфигурацией так не пройдет.

- Упертый – это еще мягко сказано. Такое впечатление, что если люди на восемьдесят процентов сделаны из воды, Гарри Поттер на все сто состоит из металла, – бросив задумчивый взгляд на прислоненную к стене гитару, фон Берн заговорщиЦки подмигнул – во всех смыслах. Да и вообще, кому это нужно, уметь превращаться в животных?

- Анимагия – очень ценное умение, если тебя в конец достанут окружающие, ты всегда можешь уйти с парой коз в лес, и, как один греческий пьяница, наплодить сатиров, – глядя на то, как у блондина медленно, но верно вылезают из орбит глаза, Гарри весело рассмеялся. – Всегда мечтал о чем-то подобном.

- А ты для таких мыслей не маловат? – Не в силах удерживать серьезное выражение на лице, Дитрих с удовольствием присоединился к приятелю.

- Что поделаешь, девяносто процентов успеха любого предприятия определяет подготовка, если не начать об этом думать сейчас, потом, скорее всего, не получится. Кофе?

***

В последний раз ударив молотом по клинку, Гарри поднял пульсирующее оранжевым светом лезвие поближе к глазам, и, дождавшись нужной температуры, опустил заготовку меча в чан с кровью мантикоры. Очень дорогое удовольствие – правильно изготовленное оружие, учитывая, что кровь можно использовать для закалки только один раз, а клинок непременно должен остужаться во всей крови того или иного животного, да еще и сами ингредиенты необходимо собирать строго определенным образом. Подобные траты были по плечу лишь единицам. Наверное, лишь у алхимиков, чье обучение сопровождается затратами десятков килограмм ценнейших реагентов и минералов, оно стоит еще дороже.

Как на собственном опыте узнал Гарри, между алхимией и искусством кузнеца-оружейника удивительно много общего, впрочем, поскольку различны, как приемы, так и цели этих двух занятий, научиться алхимии, создавая клинки, невозможно. Даже здесь, в кузнице, его не покидало чувство злобного взгляда в спину. Однако, если говорить об этом проклятом городе, именно кузница была самым «уютным», ежели здесь применимо это слово, местом после дома и сундука.

Он узнал многое: ядовитые травы, в чьем соке закаляют клинки; руды, о которых на поверхности никогда не слышали; заклятья, звучавшие здесь многие тысячелетия назад… от этой магии у него перехватывало дыхание.

А еще Гарри учился чувствовать «души» клинков: правильный ритм, определенная сила ударов, точность; и только «отзывающиеся» полосы металла нужно было соединять, чтобы получить что-то невероятное. Возможно, мечи не были разумны в обычном понимании этого слова, но Гарри готов был биться об заклад: они говорили. Конечно, не как Мистлтейн, вобравший в себя часть мыслей и памяти прошлых хозяев, способный даже отвечать, показывая воспоминания, но даже далекие от завершения заготовки имели собственные голоса, нужно только прислушаться…

- В переплавку, – злорадно хмыкнул неожиданно появившийся за плечом гоблин. Уже почти год Гарри не переставал гадать, как коротышке удается постоянно заставать его врасплох, и он все так же был далек от ответа, как в первый день. Выглядящий таким хрупким, хромой и полуслепой гоблин при необходимости двигался так, что Гарри не успевал даже просто заметить движения карлика. Поттер был уверен, что если использовать Ярость и разогнать сознание при помощи окклюменции, ТО, как минимум, заметить движения старика он успеет, но сам факт, что кто-то в подобном возрасте может быть настолько проворным, (зпт) плохо укладывался у него в сознании.

- Почему? Он…
Вместо ответа гоблин вырвал у юного чародея клинок, и презрительно хмыкнув, с легкостью разломил его посередине.

- У тебя хорошее чутье, молокосос, но только животные существуют, подчиняясь инстинктам. А каким бы хитрым, сильным, или огромным животное ни было, рано или поздно за ним придут охотники и спустят шкуру. Ты ведь не хочешь оказаться на месте зверя?

Гарри не хотел. Не зная, что отвечать, он просто продолжил стоять, с показной неприязнью разглядывая «учителя», чтоб его дракклы побрали.

- Чувства всегда обманывают, если не научишься слушать - в первую очередь голову - ничего хорошего в этой жизни тебя не ждет. Ты меня понял, выкидыш сколопендры?

- Конечно, учитель.

- А теперь ответь, что ты сделал неправильно?

С тоской оглядев отправившиеся в плавильню осколки клинка, Гарри печально вздохнул и поднял глаза к потолку. Мысленно. Клинок подсказывал ему делать так.

- Нихрена ты не понимаешь, – озлобленно сплюнул гоблин. – В общем, так: твердым в клинке должно быть лезвие, и ничего больше. Если ты не позволишь мечу гнуться, будет происходить так. Мне нахрен не сдалось подтирать тебе задницу и по сто раз тебя поправлять. Если меч в самый ответственный момент расколется прямо в твоих кривых ручонках, которые по-хорошему стоило бы засунуть туда, откуда они растут, виноват будешь только ты сам. Ничто так не радует предков, как смерть бесполезных болванов…

Слушая проникновенную речь Гриммболга, Гарри изо всех сил делал вид, будто с искренним интересом запоминает мудрые наставления коротышки. Кто бы знал, как его достал говорящий банальности не о мечах гоблин… или он говорил об одном-единственном клинке? Том самом, что именуется Гарри Поттер?

Размышлять об этом было гораздо интереснее, чем заново перебирать давно разученные назубок слова гоблина.

- Ладно, хватит с вас на сегодня, – безнадежно покачав головой, старый карлик сплюнул и бросил перчатки из драконьей кожи на наковальню. – Давай, Берн, тащи сюда свое пиво.

Пожав плечами, Дитрих действительно вытащил откуда-то из - под фартука маленький бочонок, размером с игрушку лото, и, приставив к нему палочку, произнес формулу увеличения.

- Чего замерли? Ждете, что я вам еще и наливать буду? А в туалете вам подержать часом не надо?
Безнадежно переглянувшись, Поттер с фон Берном потянулись за кубками. За тот, который Гарри постоянно носил с собой, любой аристократ с радостью бы отдал руку, ногу и оба глаза, и некоторые маггловские коллекционеры поступили бы также. Никаких «особенных» свойств, за исключением необычной истории у данного артефакта не было, впрочем, Гарри ценил «необычные истории». Когда-то Беовульф мешал в этом самом кубке кровь и вино с гаутами, Зигфрид – с бургундами; когда-то из него пили Эгиль и Траин… а через тысячу лет из него пили четыре «Хобгоблина», чья жизнь мало чем отличалась от древних саг, и даже очень похоже закончилась.

А теперь – настал черед Поттера. Гарри не слишком-то трясся над древностями, у него вообще было достаточно сложно вызвать душевный трепет, но даже ему казалось, будто то, что даже через тысячи лет чаша все еще следует своему предназначению, что-то да значит. Кубок королей, воинов и героев по-прежнему находился в руках того, кто был достоин им обладать. Или будет.

Оторвав взгляд от кружки, Гарри задумчиво сощурился, рассматривая танцующий под каменными сводами пепел. Подсвеченные сиянием огненной реки серые хлопья кружились и танцевали, предрекая дерзнувшему яркую жизнь, полную славы, отчаянных схваток и подвигов. Впрочем, на меньшее он бы и не согласился.
Желательно, чтобы ко всему прочему, о жизни можно было сказать: «долго и счастливо», но уж это – по мере возможностей. Главное, чтобы было красиво, и чтобы нашлось, что о ней рассказать.